Afghanistan - immer wieder Afghanistan

Давно, аж в одна тысяча девятьсот восемьдесят девятом годе, в самом его начале. Я тогда подрабатывала нянечкой в военном госпитале. Это был год вывода войск из Афганистана, страшный год. На прощание моджахеды оттягивались за все десять лет войны, и солдаты, совсем мальчишки, поступали в таком виде, что пробирало даже опытных медсестер. Обожженными, покалеченными, ослепшими, контуженными были забиты под завязку даже московские больницы и госпитали. Было много крови, в ожоговом крики и стоны не прекращались сутками, что ни день, кто-то из «ампутантов» пытался покончить с собой, и сестры бежали, матерясь, вынимать из петли, останавливать венозное кровотечение и откачивать после героинового передоза. Добавьте сюда повальную наркотическую зависимость и мучительную ломку у каждого третьего. Никакой профессиональной психологической поддержки тогда не было. Попадется умная сестра, добрая нянечка, сильный врач, у которых будет время поговорить – хорошо. А нет – выбрасывались из окон, вешались на окровавленных бинтах, размотанных с обрубленных культей, резались осколками зеркала, жрали битое стекло, только бы не жить.
И над всем этим адом два года царствовала Ирина Николаевна, главный хирург, бог и спаситель.
Ей было сорок пять, и она прослужила в Афгане шесть лет. Завербовалась сама, как тогда говорили, «за марки». Но по истечении двух положенных лет осталась еще на два. А потом и еще.

Красивая была женщина, высокая, длинноногая. Темно-медная, коротко стриженная и сбрызнутая проседью грива волос, высокие скулы, четкие брови, зеленые глаза. От уголка левого к виску тянулся шрам – след от осколка. Когда была в гневе, он белел и становился заметнее, и по этому признаку все знали, что к ней лучше не подходить.
Она была гениальный хирург.
Со всеми положенными атрибутами – чуткими руками, опытом, эрудицией и мощной интуицией. Говорят, она сшивала даже саперов, наступивших на мину «лепесток», сохраняла им ноги и мужское достоинство, да так, что те могли после этого ходить и соответствовать званию мужа и самца.
Эти «сшитые» приходили к ней часто, с благодарностью, цветами и водкой. С одним из таких спасенных она и жила. Вряд ли любила, но ценила его преданность. Он был моложе ее лет на двадцать, очень страдал от своего положения, но никому и в голову не приходило саркастически пройтись по этой теме.

Gefunden:

http://karma-amrak.livejournal.com/108852.html

Aber ich kannte einen CHAOS "in einem Rock", sei sie selig. Vor langer Zeit, soviel wie im Jahr 198, ganz am Anfang. Ich habe als Putzfrau in einem Lazarett gearbeitet. Das war das Jahr des Rückzugs der Truppen aus Afghanistan, ein schreckliches Jahr. Zum Abschied wüteten die Mudschahedinttyagivalis für alle zehn Jahre des Krieges, und die Soldaten, fast noch Knaben, wurden eingeliefert in einer Weise zugerichtet, dass selbst erfahrene Krankenschwestern Alpträume bekamen. Verwundet, verstümmelt, blind, unterm Schock, waren die Augäpfel geopfert, auch in Moskau Krankenhäusern und Kliniken. Es gab eine Menge Blut in ein Burn Schreien und Stöhnen hörte nicht auf die Uhr, jeden Tag, jemand aus dem "amputierte" versuchte, sich und ihre Schwester zu töten geflohen, Fluchen, wobei aus der Schlinge zu venösen Blutungen und räumen nach einer Überdosis Heroin zu stoppen. Hinzu kommt, dass eine Epidemie der Drogensucht und einem schmerzhaften Drogenentzug der einzelnen Drittel. Keine professionelle psychologische Betreuung. Eine einzige Chance - eine kluge Schwester, eine gute Krankenschwester, eine starker Arzt, der Zeit zu reden sich nam. Und nein - sie sprangen aus den Fenstern, hingen sich  auf den blutgetränkten Bandagen auf, von einem  Stumpf abgewickelt , schnitten sich die Venen mit den Bruchstücken der zerbrochenen Spiegel auf, aßen Glasscherben, um zu sterben.
Und über diese Hölle regierteall die Zeit   Irina Nikolajewna, Chefarzt, Göttin und Heiland.
Sie war 45 und sie hat in Afghanistan sechs Jahre lang gedient, wie sie selbst sagte, "für die Marken". Aber nach zwei Jahren, blieb sie für zwei weitere jahren dort . Und dann nochfür noch  eins.

Eine schöne Frau war sie, hochgewachsen, langbeinig. Dark Kupfer, close-graue Haare, eine  Mähne, hohe Wangenknochen, scharfen Augenbrauen, grüne Augen. An der linken Schläfe war eine Narbe - die Spur einer Verwundung. Wenn sie in  Wut geraten war,  wurde diese Narbe weiß und stärker bemerkbar, und so   wussten alle, man nähere sich ihr am besten nicht.
Sie war eine brillante Chirurgin.
Mit allen Bestimmungen der Attribute - empfindliche Hände, Erfahrung, Gelehrsamkeit und leistungsstarke Intuition. Man sagt, sie selbst genäht Minenräumer, auf eine Mine getreten "Blütenblatt", hielt ihre Füße, und Männlichkeit, so dass sie sich dann gehen und treffen ihres Mannes Rang und männlich.
Diese "Vernähten", kamen oft zu ihr, mit Dankbarkeit, Blumen und Wodka. Mit einem dieser Geretteten lebte sie zusammen. Es ist unwahrscheinlich, dass sie ihn geliebt hatte, sondern schätzen sein Engagement. Er war zwanzig Jahre jünger als sie, litt sehr unter seiner Position, aber niemand äusserte sich sarkastisch zu diesem Thema. Die Behörde, Irina, war unerschütterlich.